Воспоминания о пребывании в республике Афганистан в качестве мушавера Максуса Джанаи Царандоя МВД РА (в переводе с фарси – советник начальника спецотдела уголовного розыска Народной милиции МВД ДРА) Горбатенко А.Я.
Это было задолго до того момента как я стал частным детективом и организовал детективное агентство — сыскное бюро «Профи».
В столицу ДРА г. Кабул я прибыл 16 марта 1987 года после месячной подготовки в Ташкентской высшей школе МВД СССР. По прибытию в Кабул меня разместили в Представительстве МВД СССР при МВД ДРА. После недельной ознакомительной подготовки, как имеющего немалый опыт оперативной работы (к тому времени более 15 лет), был назначен советником начальника отдела по борьбе с бандитизмом (Максуса) провинции Парван. 23 марта в Кабул за мной прибыл БТР, на котором я отправился в Баграм на базу советников, которая располагалась в военном городке афганских летчиков.
На нашей базе находилось несколько советников из различных ведомств – МВД, КГБ, МО, ГРУ, Военного комиссариата, комсомольских и партийных органов.
Сам Баграм находится в 50 км от Кабула. Это была крупнейшая военно-воздушная база Афганистана, как советских так и афганских ВВС.
В тот период провинция Парван находилась на 3-м месте по тяжести оперативной обстановки. На ее территории находились бандформирования, входящие в Исламскую партию Афганистана (ИПА), возглавляемую Гульбеддином Хекматияром и Исламское общество Афганистана (ИОА), возглавляемое Рабани. Кроме этих двух крупнейших партий руководивших бандформированиями, было еще около десятка других партий и движений, малозначительных по своему влиянию, но со своими вооруженными формированиями.
Из всех полевых командиров самой авторитетной и значимой фигурой был Ахмад Шах Масуд. Его основная база размещалась на Пандшере, где находились огромные залежи лазурита. Запасы лазурита и получаемые от их продажи доходы, позволяли приобретать самое современное оружие в США, Иране, Пакистане, Китае, Саудовской Аравии. Эти же страны поставляли советников для обучения «духов» ведению боевых действий.
Я не буду подробно описывать свою работу в качестве советника, это займет слишком много времени. Проводилось множество различного рода спецопераций, спецакций и др. боевых и оперативных мероприятий. Но могу сказать, что совместно с другим советником, москвичем Михаилом Прудко и офицерами уголовного розыска, мы добились очень высоких результатов в борьбе с бандитизмом и преступностью. Уголовный розыск Царандоя нашей провинции занял 1-е место в первом полугодии 1987 года по МВД ДРА.
Как я уже говорил, мы базировались в Баграме, а штаб Царандоя находился в столице провинции г. Чарикаре (называли в переводе Свободный город), в 25 км от Баграма. Чтобы доехать до штаба надо было проехать 10 км по разбитой бронетехникой грунтовке и 15 км по автостраде Хайротон-Кабул. Ездили мы на персональном транспорте – обычно это был БТР-60 или БРДМ.
По ночам передвижение советских войск фактически прекращалось и духи на грунтовке устанавливали фугасы, пользуясь темнотой. И не смотря на то, что по утрам по дороге проходили саперы и тралы (танк с катком), постоянно кто ни будь подрывался. Вдоль дороги памятниками погибшим стояли подорванные на фугасах автомашины, танки и БТР. Духи для детонации фугаса использовали итальянские мины вакуумного действия. Эти мины в пластиковом корпусе, подрыв производится в результате накачки, т.е подрыв осуществляется после нескольких качков (проездов). По ней можно проехать 6 раз, а на 7 подорваться. В качестве фугаса использовались ящики с тротилом, снаряды, авиабомбы.
Вдоль трассы стояли как мирные кишлаки, так и враждебные, занятые душманами. На этих территориях хозяйничали формирования возглавляемые Фатехом (ИПА) и Шафаком (ИОА). Из этих кишлаков, в частности Чайкали (главарь Салмон) и Логмани (главарь Файзули), душманы обкурившись анашой, обстреливали колоны советских и правительственных войск, а если войск не было, то стреляли по всему что движется. Однажды из-за такого обстрела я чуть не потерял обе ноги.
В ущельях Саланга и Горбанда душманы постоянно устраивали засады, и в них неоднократно кто-то попадал, в том числе это было и со мной.
Наша база в Баграме постоянно подвергалась обстрелам из стрелкового оружия и артиллерии. Для духов советники – шурави были лакомой целью. Как сейчас помню, 19 апреля 1987 года, в 23.30 в нашем дворе разорвался РС. По счастливой случайности во дворе никого не было, но окна и двери повыбивало взрывной волной. Главный военный советник, лежа в своей постели, получил осколочное ранение головы от вторичного снаряда (осколка стекла). За этот подвиг генерала наградили медалью «За отвагу». Потом мы по этому поводу долго над ним подтрунивали.
Как я уже говорил, мы из Баграма ездили на БТР в г. Чарикар. Подразделение спецотдела находились при въезде в город, в глинобитном помещении, окруженном дувалом (забором) выше человеческого роста, расположенного напротив мечети. С муллой я был хорошо знаком. Он почти всегда сидел на крыльце мечети и когда я проходил мимо, он говорил «Салям Алейкум рафик Саша». На что я отвечал по-русски: «Здравствуйте, саиб мулла». В 12 дня, мулла, стоя на крыльце и сложив ладони рупором, с завыванием призывал правоверных на молитву. Почти весь состав отдела, чем бы кто не занимался, все бросали и спешили в мечеть.
Личный состав отдела состоял из 40 оперативников в звании от младшего лейтенанта до майора и 11 человек конвойного отделения, рядовых и сержантов. Все были разных национальностей – таджики, узбеки, хазарейцы и др., и только я один российский сын украинского народа. Начальником отдела был таджик – капитан Абдул Маруф, а его заместителем пуштун ст. л-нт Ахмадж. Взаимопонимания и доверия между ними не было. Их амбициозность, стремление к власти, часто мешало работе. Особенно это стало проявляться после того, как было объявлено о выводе советских войск из Афганистана. Доходило до абсурда, при проведении операций по реализации оперативной информации, связанные с боевыми действиями (засадами, облавами и т.д.) мои подсоветные заявляли: «Рафик мушавер (товарищ советник), пойдешь с нами, мы пойдем с тобой, не пойдешь, и мы не пойдем». Вот так мне приходилось, с разрешения старшего советника командующего Царандоя провинции и по согласованию с представительством МВД СССР в Кабуле, участвовать с ними в этих операциях, хотя советникам было запрещено участвовать в боевых действиях. Сами понимаете, ночью, одному среди 20-30 чужих – было страшновато.
Не все офицеры были преданы правительству. Зачастую у многих офицеров МВД, МГБ, МО Афганистана ближайшие родственники были главарями бандгрупп и бандформирований. Так у одного майора из моего отдела (имя указывать не буду) два родных дяди были главарями бандгрупп Шафака.
Исходя из обстановки и зная о зверствах которые устраивали духи в отношении пленных, а особенно советников, я, кроме штатного оружия АКМС-74 и ПМ, всегда носил в правом кармане куртки гранату РГД-5. Попасть живым к душманам, означало страшную и мучительную смерть – могли снять кожу с живого человека, посадить на кол, разорвать лошадями и т.д. И граната была последним шансом не попасть к духам живым.
Если меня спросить, было ли страшно – могу ответить – да, было, иногда страшно до жути. Каждого из нас по несколько раз на день могли убить, ты мог подорваться на мине, а самое страшное – попасть в плен. Один раз мне чуть не пришлось воспользоваться гранатой.
Шла вторая половина июня 1987 года. Точное число уже не помню. В Чарикаре можно было встретить множественно вооруженного народу – это могли быть как представители МВД, МГБ, МО, правительственных чиновников, так и различных бандитов. Но в центре и на главных улицах города никто никого не смел тронуть, было такое негласное соглашение. Но если кто зайдет за дувалы, мог сгинуть на веки, и следов не найти.
Утром все советники на БТР-е выезжали из Баграма в Чарикар, подъезжая к отделу я сходил с БТР-а и двигался на рабочее место, остальные советники двигались в штаб Царандоя, в километре от спецотдела. По окончании работы собирались в штабе и докладывали старшему советнику о проделанной работе, планах и задачах на следующий день. После чего садились на БТР и возвращались на базу.
И вот, в выше упомянутый мною день, я вышел из отдела и пошел к штабу. По пути решил зайти в дукан (магазин), купить солнцезащитные очки, так как мои сорвало ветром. Дукантор имел большой магазин, и что характерно, имел запасной выход. Купив очки собрался уходить. В это время в дукан зашло четверо человек, вооруженных автоматами с примкнутыми штыками, одетые в национальную одежду. Они были обкурены до одури. Стало ясно, что это бандиты. Увидев меня в советской форме (афганке), но без знаков отличия, один из них заорал «О-о шурави». Затем меня стали подпихивать штыками к запасному выходу.
Автомат висел у меня на плече без патрона в патроннике, а пистолет в кобуре – тоже без патрона, т.е. воспользоваться своим оружием я не мог. Наша инструкция запрещала иметь патрон в патроннике, если ты не находишься на боевых действиях. Когда меня стали толкать штыками к выходу, я понял, что приходит, мягко говоря, конец. Так как я не мог оказать никакого сопротивления, я решил, что пора мне подрываться. И могу признаться, что меня тогда обуял такой ужас, что я весь покрылся холодным потом, хотя рассудок не потерял. Засунул руку в карман, разогнул усики чеки гранаты, я попрощался с белым светом и со своими родными и был готов выдернуть чеку. На мое счастье в этот момент у дукана остановился БТР, с которого спрыгнул советский лейтенант и три бойца. Духи увидев через стеклянные двери советских скрылись через запасной выход. Несколько минут я еще не мог прийти в себя, а потом стал обнимать опешившего лейтенанта и благодарить его о спасении. Потом я представился и объяснил ситуацию.
Я еще раз хочу высказать огромную благодарность тому незнакомому молоденькому лейтенанту, который так вовремя подоспел к этому дукану и спас мою жизнь. Добравшись до штаба, я, естественно, об этом происшествии некому не рассказывал. Последовал бы доклад в Кабул, объяснения и т.д. И только по истечению нескольких лет, в кругу друзей и близких, за стаканом водки я рассказал этот страшный для меня эпизод из афганской жизни, когда я заглянул «косой» в глаза.
Всех своих сослуживцев я помню по именам и фамилиям, по их славным делам, и, если они когда-нибудь прочитают этот рассказ, то я, вам боевые товарищи, шлю огромный пламенный привет, особый привет поэту и песеннику, советнику военного комиссариата Александру Александровичу.
Всех кто знал Александра Яковлевича Горбатенко, кто узнал себя или своих близких в данных воспоминаниях или пересекался с ним в других горячих точках СССР и России, боролся с преступностью — просьба сообщить о себе на нашу электронную почту
Блог детектива Алонзо 